Секретные файлы. Все тайное станет явным. Пятница, 29.03.2024, 03:50
Главная | Регистрация | Вход Приветствую Вас Гость | RSS
Фото и видео

НЛО

Искусственный Интеллект

Нечесть

Политика и политики

Спецслужбы

Войны и оружие

Другие секреты и тайны

Форма входа

Кому нужна правда null

Правду о войне власть не любила и не любит. Героизм солдат – прежде всего плата за бездарность руководителей Советского Союза, о распаде которого сегодня официально принято сожалеть.

Поэтому к 9 мая не показывают «Проверки на дорогах», а крутят опупею «Освобождение», где прекрасные артисты во главе с Михаилом Ульяновым отдуваются за советский генералитет. От киношных военных сказок устают даже сами их авторы. В какой-то серии «Семнадцати мгновений» Вячеслав Тихонов жалуется на командование: чего-де они от меня хотят? чтобы я стал фюрером – «Хайль Штирлиц»?

Чтобы узнать о войне, читать надо Виктора Астафьева, Виктора Некрасова, лейтенантскую прозу, полные дневники Константина Симонова. Читая Симонова, «примеряешь» его поведение на себя – что бы ты делал, как бы ты боялся, выживал и воевал на настоящей войне. Его дневники страшны и человечны. А в том, что его сын Алексей стал защитником прав людей, – странная преемственность честного восприятия своего времени.
Правду узнавать горько и как-то неловко: пакт Молотова–Риббентропа превращает советское государство из жертвы войны чуть ли не в одного из ее инициаторов, данные о коллаборационистах свидетельствуют, что отнюдь не все как один советские люди грудью стали на защиту социалистической родины... Поляки резво выдавали евреев, эстонцы носили эсэсовские мундиры. Героизм многих героев возник под пером писателей. Вспомним трагедию писателя Александра Фадеева.

А есть еще доселе не сосчитанные миллионные бессмысленные потери. Егора Гайдара обвиняют в депопуляции России. Обвиняет та же самая публика, которая любит пройтись под портретами Сталина.

Болезненная правда о войне доходит до нас постепенно. Она нужна обыкновенному российскому, украинскому, белорусскому, балтийскому постсоветскому человеку. Именно ему, а не людям из Центральной Азии, для большинства которых это уже почти забытая или просто чужая война.

Правда о войне нужна уже потому, что, зная, что случилось вчера, мы не позволим обманывать себя сегодня.


Забытые ветераны

Самый близкий друг папы – дядя Сережа Прусаков, ветеран трех войн (финской, Отечественной и японской!), артист Театра Маяковского, работавший со знаменитым Охлопковым и получивший комнатку размером с вагонное купе, на мое детское «что было на войне?» однажды вдруг стал рассказывать, как его послали в июле сорок первого в штаб с пакетом, как ехал лесом на мотоцикле, как кто-то за ним гнался. Как, наконец, доехал он до штаба. И увидел: штаба нет, а идут немецкие танки.

Потом появились телевизор и куча военных фильмов. Но дяди-Сережино «штаба нет, а идут немецкие танки» я запомнил на всю жизнь, и эти слова не перекрыла ни одна героическая эпопея.

Те, кто воевали, не любили вспоминать войну. На них тоже долгое время не обращали внимания. А что, в самом деле? Все воевали, все ветераны.

Сталин, тот вообще не любил воевавших. Он боялся тех, кто обрел на войне самоуважение, боялся людей, которые каждый день рисковали жизнью, а в конце войны столкнулись с пусть и лежавшей в руинах, но все же иной, куда более благополучной и достойной жизнью, чем счастливая советская.

Люди, которые пытались напомнить о ветеранах, благоволением власти не пользовались. Возможно, правители, которые на войне ничем особым не отличились, не были заинтересованы в воспоминаниях.

Сколько сил потратил теперь забытый писатель Сергей Смирнов, раскопавший правду о Брестской крепости! Тогда не было ни минуты молчания, ни Неизвестного солдата. А по российским улицам и проселкам на сколоченных из досок громыхающих тележках катились безногие нестарые еще инвалиды.

Но даже после того, как во время Брежнева, наградившего себя орденом Победы, память о войне начала становиться официальной, ветеранам кланяются преимущественно по праздникам. Кстати, мы единственная страна в Европе, где старики не могут прожить на пенсию.

Небольшое отступление. В СССР не было ветеранов Первой мировой войны. Правда, иногда совесть пробуждалась. Помните, в фильме «Солдат Иван Бровкин» старик-крестьянин (его играл Георгий Вицин) пришел выручать главного героя, нацепив на колхозный пиджак три «георгиевских крестика». Забвение мертвых – наша общая советская и постсоветская подлость. Хоть бы главный «империалист» писатель Проханов почесался.

Вдоль воспетых Константином Симоновым дорог Смоленщины лежат непогребенные кости. Да что Смоленск! Их не удосуживаются собрать (подобрать) даже на Северном Кавказе.

Куда веселее скакать вокруг машины эстонского посла.


Глазами соседей

Чем дальше, тем более по-разному будет восприниматься война. Наша Отечественная – глава Второй мировой. Пусть и самая долгая и кровавая.

Для большинства она закончилась. Для немцев, которые разделались с гитлеровским тоталитаризмом, война – история. Для нас – нет. Мы еще довоевываем. А заодно с нежностью поминаем ту систему, при которой воевали. Прямое сравнение ее с немецкой «кузиной» выглядит для нашего общества неуместным и бестактным. Не ко двору по нынешней погоде «Обыкновенный фашизм» Михаила Ромма.

Сейчас пропагандистская рать поднялась против пересмотра Второй мировой. Ну, во-первых, постеснялись бы рассуждать на эту тему: у нас только коммунисты пересматривали, притом не один раз, всю историю России, затем посткоммунисты пересмотрели коммунистов; теперь путинцы пересматривают посткоммунистов. Так и хочется спросить, кто на новенького.

Один российский полупублицистический журнал пожаловался на наших недругов, стремящихся к «радикальному изменению послевоенной системы координат» (к чему, по его мнению, «западные страны-победители еще не готовы... но уже не сильно противятся постепенному ее смещению»). Вот только почему-то никому в голову не приходит, что вечно жить в «послевоенном» мире, мире Ялтинских соглашений, – невозможно. Как нельзя руководствоваться решениями Венского конгресса 1815 года и Версальским миром 1919-го. Мир-то на месте не стоит. Послевоенные ориентиры исчерпываются так же, как и «постсоветское пространство». В Ялтинских соглашениях не учтены современные Китай и Индия, а также то обстоятельство, что ВВП одного из подписантов окажется меньше, чем у Испании.

Помню анекдот шестидесятых. Партизан выходит из лесу:

– Бабка, кто в деревне, наши или немцы?

– Милок, война уж двадцать лет как кончилась...

– Е... а я двадцать лет поезда под откос пускаю...

Кстати: а почему именно сейчас, а не, скажем, лет десять тому назад некоторые наши постсоветские соседи взялись за прошлое? Не подтолкнуло ли их к этому наше постпосткоммунистическое настоящее? И они, почувствовав российскую тоску о советском прошлом, решили, так сказать, подстраховаться.

Рушить и даже перетаскивать памятники былых времен – все-таки варварство. Но и эстонцев, и поляков, и чехов (снесших танк на «Площади танкистов» и заменивших его фонтаном) понять можно. Пришли освободители и установили свою власть, свой строй. И почти 45 лет диктовали, как жить и что говорить. Тут уж не то что комплекс неполноценности, тут может настоящее отвращение ко всему советскому, всему, что его напоминает, появиться. Как бы мы, русские, отнеслись к памятнику хунвэйбину-освободителю, избавившему нас от брежневской клики?

Да и российские политики делают куда как много, чтобы вызвать раздражение к павшим и живым русским.

И все же: какие бы эмоции ни бушевали, – памятник (ни шаху Ирана, ни Саддаму Хусейну) лучше не ломать. Памятник – от слова память. Он – история, которую можно ненавидеть, но нужно помнить. Любую. Ленина тоже переносить никуда не надо. Мы заслужили и заслуживаем того, чтобы этот человек лежал посреди центра города. А продолжатель его дела стоял под Кремлевской стеной.

В острой ситуации выигрывает умный. Ума не хватило ни у тех, ни у других. По логике, Россия должна была поморщиться. А можно было даже посочувствовать соседям в связи с болезненным обострением национальных чувств – с кем не случается! А для Эстонии и Польши – схватиться бы вовремя за голову и сказать что-то вроде «погорячились мы, хотели как лучше». А потом, пофыркав, всем сесть за стол переговоров. Пока на фоне немцев и австрийцев эстонцы и поляки смотрятся провинциально.

Прекрасно понимаю, что такой подход, увы, чистая утопия: ведь если национализм разжигают, значит, это кому-нибудь нужно.


Проигранный мир

Мы – заложники победы. Мысль сия неприятна, хотя не оригинальна. Уже было сказано, что победа слишком увлекла нас в коммунизм, отложив его крах. Она законсервировала коммунистический строй. Победив в войне, мы проиграли во всем остальном, прежде всего в экономике, и, пока мы пожинали плоды победы, остальные уходили все дальше. Мы создали иллюзию живучести обреченного строя. (Кстати, мы чуть не проиграли войну, а эта правда самая правдивая и самая антикоммуно-советская.)

И что удивительно: коммунизмом пугают (в том числе президент), а Советский Союз чуть ли не боготворят. Победа не сделала наш строй процветающим, не стала основой для рывка.

Победа в войне себя исчерпывает. Очевидно, неуместно ежегодно устраивать парады по случаю водружения знамени над давно реконструированным Рейхстагом. Тем более что наши политики вдруг заспорили о том, какое знамя следует считать знаменем Победы.

Мы пугаем Европу ежесекундным напоминанием о войне. Это похоже на спекуляцию победой. Напоминать о ней нужно тактично. Нормальный человек не хочет думать о войне. Тот, кто о ней постоянно напоминает, вызывает раздражение и страх. Наша идеологическая назойливость смешна. Как и при коммунистах, мы пытаемся советское воспитание экстраполировать на всех остальных.


Без национального праздника

Свидетельством нашей исторической «рассеянности» является отсутствие национального праздника. Его нет потому, что у нас нет точки отсчета пути в нормальное будущее, пути к историческому успеху. Нет у нас того дня, с которого начался бы для нас правильный путь к процветанию и, уж простите за выражение, к свободе человека, к его свободе выбирать власть. Нет французского 14 июля (1789 года), нет американского Дня независимости, нет символа уважения к власти – Дня рождения королевы Великобритании.

Отсюда – шараханье от скороспелого ельцинского «дня примирения», назначенного на бывшее 7 ноября, к дурацкому путинскому «Дню Ивана Сусанина». Но я хочу оправдать и первого и второго президентов (у нас их мало, и мы должны их уважать). В том, что они не могут назначить национальный праздник, не их вина, но беда нашей истории.

Сейчас наметилась тенденция превратить в национальный праздник 9 мая. Не надо. У нас должен быть другой, великий, а не милитаристский праздник. Россия должна произрастать не из военных побед.


Сегодня, когда завершился XX век и мы живем в XXI столетии, никто не может назвать более значимого для всего мира за этот период события, чем вторая мировая война. Центральное место в этом главном событии XX века занимает Великая Отечественная. Невозможно оспорить того, что победу во второй мировой войне одержал советский народ и именно его вклад является главным и решающим. Это - главное.

После развала СССР очень острым для молодых государств оказался вопрос исторического наследия. Проходит этот путь и Россия. Порою мучительно переосмысляя свое прошлое, нам становится понятным, что если после страшной катастрофы 1941 года русский народ смог выстоять, подняться и победить, это и есть та самая основа, на которой держится сознание русской нации.

Да, вторая мировая война была еще и войной двух тоталитарных режимов, двух диктаторов - Гитлера и Сталина. Но это была, безусловно, и народная война, народная победа. Не признавать этого не может ни один более или менее серьезный историк.

{Vopr}- Но сегодня совершенно по-разному интерпретируются даже хорошо известные факты. В том числе и внутри самой России.

- За последние 10-15 лет было предпринято несколько мощных атак на память об итогах и уроках войны. Когда Александр Солженицын в 1990 году опубликовал в СССР свою работу "Как нам обустроить Россию", знаменитый писатель и фронтовик целую страницу посвятил доказательству того, что нам необходимо не гордиться, а стыдиться Победы. Эта война, по мнению Александра Солженицына, была истребительной в силу колоссальных потерь, понесенных народом.

Тот же Георгий Владимов, которого я очень хорошо знаю и с которым дружил, написал книгу "Генерал и его армия". Один из персонажей книги -генерал Власов, который представлен здесь как герой битвы под Москвой. Этому человеку, расстрелянному по решению военного трибунала в 1945 году, приписываются дела, которых он не совершал, и мысли, которых он не имел. Второй персонаж -один из любимых военачальников Гитлера генерал Гудериан. Этот человек показан интеллигентным, умным офицером, размышляющим о добром и вечном в захваченной и разграбленной фашистами Ясной Поляне перед последней (как ему казалось) атакой на Москву.

В то же время Георгий Жуков, другие знаменитые русские генералы, кстати, победившие в этой войне, показаны как тупые солдафоны. Я хорошо помню блестяще аргументированную и убедительную рецензию одного из лучших русских военных писателей Владимира Богомолова, который на 45 страницах доказал, что книга эта сфальсифицирована от начала до конца. К сожалению, того же Владимова прочитало гораздо больше людей, чем рецензию Богомолова. Я говорю об этом вовсе не для того, чтобы оправдывать жестокости сталинского режима. Должна быть все-таки высшая справедливость в оценках тех гражданских событий.

{Vopr}- Такими же огромными тиражами издавался и продолжает издаваться Виктор Суворов...

- В 1990 году в нашей стране вышла первая книга Суворова "Ледокол". Ее автор - Владимир Резун, в прошлом офицер ГРУ, изменив Родине, ушел на Запад. Его книга в течение короткого времени вышла двумя тиражами, что в совокупности составило около миллиона экземпляров. Книга Суворова написана хорошим, доступным языком и на незнающую публику производит впечатление. Я же могу сказать, что это абсолютная фальсификация, где Гитлер представлен в качестве защищающейся, обороняющейся стороны, а Сталин - как агрессор. Следующие книги этого автора (а их вышло более десяти) - также сплошная ложь.

Такого рода "летописцам" я хотел бы напомнить, что летом 1941 года на немецких танках было написано: "Русские должны умереть, чтобы мы могли жить". И что гитлеровский режим ставил своей целью не только расширение "жизненного пространства", но и физическое уничтожение всех "неполноценных" народов. К таковым были причислены и славянские, в первую очередь русские, поляки, украинцы и белорусы.

Надо признать и другое. После 1945 года началась, как известно, новая, "холодная война". Она сказалась и на оценках второй мировой. Принижались и замалчивались достижения или победы СССР - а мы, в свою очередь, в ответ наводили тень на многие события, на сражения на Тихом океане, военные действия в Китае. Мы многое не знали о масштабах битвы за Нормандию в 1944 году, о драматическом восстании в Варшаве, о многих трагических страницах Холокоста. Сейчас историческая правда восстанавливается "на всех фронтах". А в общем, в своем подавляющем большинстве россияне сомнительные "открытия" не приняли и продолжают считать Победу в Великой Отечественной войне подвигом всей нации, всего народа.

{Zag2}ГОРЬКИЕ ИСТИНЫ

{Vopr}- Однако помимо перебежчика Резуна, чье влияние я бы не стал преувеличивать, есть большие русские писатели - такие, как Виктор Астафьев, Борис Васильев. Их талант и нравственный духовный авторитет безупречны. Они оказывают огромное влияние на читающую публику и их взгляд на войну, ее последствия для русских людей - достаточно горький и трагичный...

- Какие-то вещи мне трудно понять. Тот же Борис Васильев является автором одной из лучших книг, о той войне - "А зори здесь тихие". Это, несомненно, золотой фонд нашей литературы наряду с "Волоколамским шоссе" Александра Бека, "Василием Теркиным" Александра Твардовского.

Большой русский писатель Виктор Астафьев (и особенно это чувствовалось в выступлениях и интервью последних лет) свою позицию о войне высказывал с необычным для него озлоблением. У меня остался от этого тяжелый осадок. Мы ведь были с ним призваны на войну в один и тот же год. И у меня, когда я читал его последние вещи, складывалось впечатление, что мы служили в разной армии и нас окружали совершенно разные люди. Но ведь я прошел точно такой же путь, как и он, как и любой другой необученный и неподготовленный, призванный в 17 лет в армию молодой солдат. Это была короткая, мучительная и тяжелая школа - курс молодого бойца. Никто с нами тогда не нянчился, никто не возился, но и никто сознательно не унижал, не издевался.

Я хочу вот о чем вам рассказать. Я был неплохо знаком с маршалом Сергеем Ахромеевым, трагически погибшим после ГКЧП. Это был достойный русский офицер, для которого честь мундира была не пустым словом. Маршал мне откровенно рассказывал, что в годы войны свою первую военную операцию в качестве командира небольшого подразделения он провел не подготовившись. В результате переправы в ледяной воде его бойцы тяжело болели, некоторые остались инвалидами.

{Vopr}- И это его мучило?

- Это его мучило, он нес эту тяжелую ношу всю жизнь. Война, она ведь разная, она полна такими негромкими эпизодами. Это ведь не только беспросветный, тяжелый быт, кровь, жестокость, потери друзей и предательства. Это было, к сожалению, и было в избытке. Но была и радость Победы, и друг, прикрывший тебя грудью, и любовь была, и вера в то, что мы победим.

{Zag2}ПРАВДА ВОЙНЫ

{Vopr}- И все же: с оптимизмом или с пессимизмом вы смотрите на то, какую память о войне мы оставим нашим потомкам? Ведь совсем немного осталось участников тех событий, очевидцев. Через несколько лет и их не будет.

- Это сложный вопрос для историка. Возьмем войну 1812 года и поход Наполеона на Москву. В Европе, и, естественно, во Франции, издано огромное количество литературы, изображающей армию фельдмаршала Кутузова как некий сброд, толпу неграмотных крестьян. Наполеона же (заметьте, катастрофически проигравшего эту войну) возвеличивают как гениального полководца. Главным же победителем в этой войне объявляется не русский солдат, а "генерал Мороз", распутица и целый ряд фатальных обстоятельств, включая неправильно понятые гороскопы. В нашем же сознании эта война остается как подвиг победившего народа.

Историю можно фальсифицировать, но ее нельзя переписать. Как, скажем, стереть из истории тот факт, что на стороне того же Наполеона воевало около 25 тысяч полонизированных (живущих под Польшей) белорусов, и столько же белорусов храбро сражались в армии Барклая-де-Толли на русской стороне?

Понимаете, всякая война оставляет много мифов. Они живут долго, и полностью избавиться от некоторых из них почти невозможно. Поэтому понятие "правда войны" остается актуальным для нас и сегодня - через десятки лет после победного мая 1945-го.

Конечно, поколение воевавших уходит, но это не значит, что вся правда о войне уже сказана. Может быть, главная книга об этом еще не написана?

Поколения мужчин, родившихся в России и в СССР в 1916 - 1923 годы, погибли в войне на 70 процентов. Поколение мужчин 1924 года рождения выбито войной на 50 процентов. Поколение 1925 года рождения потеряло не менее 30 процентов.

По приговорам советских военных трибуналов в 1942-1945 годы было расстреляно более 150 тысяч своих же солдат и офицеров - это 6 дивизий полного комплекта.

Поиск

Полезные ссылки

Другое

Наш опрос
Оцените мой сайт
Всего ответов: 67

Статистика

Онлайн всего: 1
Гостей: 1
Пользователей: 0

Архив записей

Календарь
«  Март 2024  »
ПнВтСрЧтПтСбВс
    123
45678910
11121314151617
18192021222324
25262728293031

Copyright MyCorp © 2024